За два часа до запланированного отлета своего взвода он понял, на чем зиждилась уверенность Каландринии. Все, о чем она поведала им, оказалось правдой. Сначала Лоренс подумал, что видит космоплан, идущий на посадку и подсвечивающий для этого окружающую местность. На небе неожиданно блеснуло несколько языков огня, которые почти мгновенно погасли. Лоренс огляделся по сторонам, однако нигде не заметил ни одного интенсивного теплового следа космоплана. Среди звезд снова мелькнули полоски света. Самое удивительное состояло в том, что он заметил его не там, где должен был пролетать «Сяньти», а на другом участке неба. Лоренс решил, что это метеоритный дождь, и улыбнулся.

Прежде чем погасли отблески, на небе мелькнула новая вспышка. На сей раз это были более крупные метеориты с искрящимся кометным хвостом – свидетельством того, что эти небесные тела сгорят в верхних слоях атмосферы. Теперь казалось, что в этой части неба им уже не будет конца. Улыбка моментально слетела с лица Лоренса. Световое пятно вытянулось и начало расти прямо на глазах.

– Черт побери! – воскликнул Лоренс. Ему все стало ясно.

Мы запечатаем небо.

Он увидел, как со стороны ангара к нему на полном ходу несется какой-то десантник.

– Лоренс, ты?

Это оказался Нтоко, включивший динамик своего штурмового костюма на полную мощность.

– Я, – отозвался Лоренс.

– Они сделали, что обещали, ты понял? То, о чем говорила эта самая Каландриния.

– Угу. Они, должно быть, взорвали астероид на полярной орбите, разворотили его на мелкие осколки. Этот дождик – всего лишь край огромного ливня обломков.

– Черт побери этих засранцев! Ты ведь у нас знаешь все об этой долбанной орбитальной механике. Смогут наши корабли пробиться через этот камнепад?

– Смогут. Если только стартуют прямо сейчас. Настоящий камнепад еще и не начинался. То, что мы видим сейчас, – увеличивающееся облако каменных обломков на полярной орбите.

– А настоящий каскад?

– Послушай, ядерные заряды расколют астероид на миллион осколков. Часть из них просто полетит вниз и сгорит в атмосфере. Мы в данный момент видим лишь самое начало. Но если аборигены правильно разместили заряды, то огромные обломки станут вращаться на орбите планеты. Сейчас они разлетаются в стороны, но совсем скоро окажутся на близком расстоянии друг от друга и начнут сталкиваться. При этом они будут раскалываться на еще более мелкие части, которые снова будут сталкиваться и так далее. Это своего рода бесконечная цепная реакция. Через год Санта-Чико будет окружать настоящий кокон каменных осколков толщиной десять тысяч километров. Это будет что-то вроде колец Сатурна, только сферической формы. Она была права, эта Каландриния. Через такой кокон ничто и никто не сможет пробиться. Они изолировали себя от всей остальной вселенной. Для того чтобы частички камня разложились и сгорели в атмосфере, потребуется не менее тысячи лет. А может, с ними так ничего и не произойдет, и они останутся в целости. Этого никто не может знать. Такого камнепада в космосе еще никто никогда и нигде не видел.

– Тогда бери с собой ребят и бегом к космоплану! Вон к тому! – Нтоко указал рукой. – Он уже заправился.

– Но…

– Ты сам сказал, парень, что корабли должны вовремя взлететь. Так что давай пошевеливайся, капрал!

Лоренс вывел динамик на полную мощность.

– Ко мне, ребята! Быстрее! За мной!

С этими словами он направился к космоплану, с каждой секундой ускоряя бег. Лоренс слышал, как Нтоко подбадривает бойцов, которые бросились к нему со всех сторон. Высоко в небе обломки астероида проходили через верхние слои атмосферы. Они снижались, издавая пронзительные звуки, превращались в яркие пятна света, которые укрупнялись по мере приближения к поверхности планеты. Время от времени раздавались глухие взрывы, при которых каменные глыбы, ярко вспыхивая, раскалывались на более мелкие части. В ночном небе расцвели сотни конической формы султанов раскаленного белого света, напоминая праздничные фейерверки.

Половину континента залил свет более мощный, более яркий, чем солнечный. Лоренс увидел, как весь космопорт пришел в движение. По летному полю хаотично метались десантники, не понимающие, что происходит. Никаких приказов от начальства не поступало. Каких-либо сведений о том, что случилось, тоже не было. Дисциплина отсутствовала. Даже аборигены с их стальными мышцами вряд ли могли сравниться со скоростью бегущих десантников. События сменяли друг друга с калейдоскопической быстротой.

В ста метрах впереди Лоренс заметил космоплан, стоявший в предстартовом отсеке ангара. Его турбины были уже запущены, а топливные рукава отсоединены и постепенно уползали в отверстия, пробитые в бетонном полу.

Трапы еще не успели отъехать от корпуса космоплана. По ним торопливо взбирались десантники. Было невозможно даже предположить, сколько их уже пробралось на борт. Через пять секунд Лоренс был уже у подножия трапа, по которому лезли наверх два десятка человек. Другой, находившийся на взлетной полосе космоплан пошел на взлет.

– Лоренс! – крикнул Нтоко. – Дай мне свой ракетный комплекс!

Лоренс протянул ему оружие и стал пробиваться в толпе, двигаясь к нижней ступеньке трапа. За исключением сержанта, у которого в руках было два ракетных комплекса, узнать остальных десантников он не смог. Связи у ИР его штурмового костюма с другими бойцами не было. Общий канал не работал.

– Зачем он тебе?

– Я прикрою. Присмотри за нашими ребятами, Лоренс! Обещай мне!

– Сержант! Нтоко, что ты задумал?!

– Я вас прикрою.

Нтоко принялся продираться сквозь толпу в обратном от космоплана направлении. Затем он открыл нижнюю крышку ракетного комплекса, который ему дал Лоренс, и вытащил кабель, который тут же воткнул в разъем интерфейса своего штурмового костюма. Из трубок, расположенных в верхней части ракетного комплекса, вырвались языки оранжевого пламени.

Над подъездной дорожкой, ведущей к космопорту, громыхнуло несколько взрывов. Десантники, бежавшие к остальным космопланам, испуганно пригнулись. В дальней стороне ангара раздались новые взрывы. На взлетную полосу посыпались обломки стен из композитных материалов и стальных балок. Во все стороны повалил дым, посыпались хлопья сажи. На диспетчерскую вышку обрушился град снарядов. Штурмовые костюмы десантников тут же ощетинились карабинами.

– Нтоко! Какого черта! Не смей!

Лоренс был уже на нижней ступеньке трапа. Датчики показали ему Нтоко, спокойно удалявшегося от беснующейся толпы с ракетным комплексом в каждой руке. Он выпускал одну ракету за другой.

Подняв один из комплексов верх, как будто в прощальном салюте, Нтоко зашагал дальше.

На какое-то мгновение Лоренс замешкался. Однако сзади на него напирали возбужденные десантники. Чувство самосохранения взяло верх над остальными эмоциями. Взлетев по ступенькам трапа на борт, он устремился в салон. Космоплан пришел в движение, освобождаясь от трапа. Лоренс схватил оставшегося на верхней ступеньке десантника и помог ему забраться внутрь. Еще один десантник бросился в открытый люк, оттолкнув тех, кто столпился в воздушном шлюзе. Следом за ним прыгнул еще один человек, которому удалось лишь уцепиться за край люка. Космоплан продолжал двигаться, и опора ушла у десантника из-под ног. Он беспомощно повис в воздухе.

Лоренс бросил взгляд на оставленный на взлетной дорожке трап. Облепившие его бойцы во всю мощь своих динамиков умоляли «Сяньти» вернуться. Один из них неожиданно открыл по космоплану огонь из карабина. Несколько пуль угодило в шлюз, рикошетом отлетев от стен. Лоренс инстинктивно пригнулся. Затем рядом с трапом грохнул взрыв, погребая под обломками металла находившихся там людей.

– Спасибо, сержант, – прошептал Лоренс.

Люк захлопнулся, и он прошел в глубь переполненного салона. Космоплан был явно перегружен, причем очень сильно. Значит, сержант остался там, где было опаснее всего; обрек себя на верную смерть, чтобы, как всегда, спасти жизни своих ребят. И спас их.